Из арктического улуса поступило ходатайство об обучении кандидата в замещающие родители. Психологи назначили дату обучения, договорились со слушательницей. Назовем ее Ирина Игоревна.
И вот начинаются занятия. Она вошла тихо, словно боясь разбудить собственное горе. В глазах – глубокая, застывшая боль. Потеря родного человека оставила трещину в самой основе ее мира. А теперь – новая, невообразимая тяжесть: срочно взять под опеку осиротевших племянников. Дети, только что потерявшие родителей… Как им помочь, когда собственная душа разбита вдребезги? Как стать им опорой, когда сама едва держишься?
Школа приемных родителей. Обычно это место надежды, подготовки к радостной встрече. Для Ирины же это стало еще одним, почти непосильным испытанием в череде трагических. Как можно учиться принимать чужую боль, когда своя переполняет до краев? Но кулисы этой профессии, работа психолога в таких школах, – это не просто методички и лекции. Это умение видеть не только глазами, но и сердцем. Видеть дрожащие руки Ирины, сжимающие ручку, видеть немой вопрос в ее взгляде: «Как?». Видеть ту колоссальную, почти героическую силу воли, которая привела ее сюда ради детей.
Работа за кулисами началась не с громких слов, а с тихого внимания, с понимающего взгляда, с разговоров, где не требовалось сразу быть сильной, где можно было просто быть – потерянной, испуганной, разбитой. Это было пространство, где ее горе не отрицали, не приукрашивали, а признавали его право на существование. Где объясняли не только, как помочь детям, но и почему ей сейчас так невыносимо тяжело, и что с этим делать ей самой.
Постепенно, шаг за шагом, лекция за лекцией, практическое занятие за занятием, в Ирине началась тихая метаморфоза. Не исчезла боль – она слишком глубока. Но к ней добавилось нечто новое. Знание. Инструменты. Пробивающиеся ростки понимания. Она узнала о стадиях горя – и узнала себя в них. Это принесло странное облегчение: она не сходила с ума, ее чувства были нормальны. Она училась распознавать детскую боль – страх, гнев, отчаяние маленьких племянников – и видела в них отражение собственного состояния, но уже с пониманием, как на это реагировать. Как говорить с ними. Как просто быть рядом. Как создать островок безопасности посреди хаоса утраты.
На финальном занятии Ирина Игоревна выглядела иначе. Плечи, согнутые под тяжестью мира, расправились. В глазах, еще хранивших тень печали, появилась твердая искра уверенности. Уверенности в себе. Уверенности в том, что она может это сделать. Что у нее теперь есть не только любовь к племянникам.
Она уезжала обратно, в далекий поселок, где ждали двое детей с глазами, полными слез и немых вопросов. Она везла спокойствие, добытое в борьбе и осмыслении. Она везла уверенность в своих силах и в правильности пути. Она везла знание, как справляться со своей болью, чтобы быть достаточно сильной для их боли. И самое главное – она везла четкое понимание следующих шагов. Не абстрактную надежду, а конкретный план: как обустраивать быт, как искать поддержку на месте, как день за днем выстраивать мост доверия и исцеления для своих маленьких родных.
За кулисами школы приемных родителей свершилось маленькое чудо: не излечение, но преображение. Человек, пришедший с разбитым сердцем, уезжал, неся в этом сердце не только память о потере, но и светлую решимость дарить жизнь и любовь тем, кто в них отчаянно нуждался.
